Славный труженик, артист, самобытный мастер

7 ноября исполнилось 85 лет ГОЛИКОВУ С.В. – самобытному корякскому мастеру декоративно-прикладного искусства, самодеятельному артисту, участнику корякского ансамбля «Лаутэн» (с. Ильпырь). Савелий Василье­вич награждён орденами и ме­далями за достижения в труде, яв­ляется Почётным гражданином Карагинского района. Сегодня мы публикуем его краткую биографию, а также рассказ о нём его дочери — Го­ликовой Светланы Савельевны.

Родился 7 ноября 1933 года в селе Анапка Карагинского района Камчатской области Дальневосточно­го края.

Воспитывался в семье старшего брата Ивана Васильевича Голикова. В 1940 г. Савелий пошёл в школу, окон­чил четыре класса. С 1948 г. начал ра­ботать в кооперативе, затем в колхозе «Тумгутум», где общий стаж его рабо­ты составил 18 лет. После реоргани­зации продолжил трудовую деятель­ность в олене совхозе «Карагинский» бригадиром оленеводческого звена №1.

В 1970-х гг. по направлению Ка­рагинского отдела культуры прошёл ускоренные курсы киномехаников и стал работать методистом агиткуль-тбригады: развозил почту и худо­жественную литературу в оленевод­ческие звенья на собачьей упряжке, проводил политзанятия, показывал кинофильмы, рассказывал оленеводам новости о Советской стране.

В 1991 г. С.В. Голиков ушёл на пенсию, посвятив свободное время творческим занятиям вместе с же­ной — известной корякской масте­рицей Татьяной Николаевной Голи­ковой.

В счастливой семье Савелия Васи­льевича и Татьяны Николаевны Го­ликовых в атмосфере любви, заботы и труда родились 11 детей. В 2008г. супруги отметили золотую свадьбу.

Голиковы и их дети много лет яв­лялись активными участниками ан­самбля «Лаутэн». Семейный ансамбль Голиковых имеет большое количество благодарственных писем и дипломов за участие в различных окружных и районных конкурсах и фестивалях.

Савелий Васильевич награждён ор­денами и медалями за многолетнюю работу в оленеводстве. Он — Ветеран труда.

Но по-настоящему прославили Савелия Васильевича его творческие работы, выполненные из дерева. Чего стоит одна только миниатюра, изображающая собачью упряжку! В ней каждая собака обладает своим характером — помогает каюру или ленится, вывалив на бок крохотный язык.

За большой вклад в сохранение и пропаганду традиционного искус­ства народов Севера С.В. Голикову вручены грамоты и благодарности Правительства и Законодательного Собрания Камчатского края, он удостоен дипломов и призов различных фестивалей, выставок народного творчества.

Некоторые награды хранятся в Корякском окружном краеведческом музее. Уникальные работы Савелия Васильевича, зачастую выполненные простым ножом, находятся в фондах краевого и окружного музеев, а кроме этого — в частных коллекциях. Саве­лий Васильевич до сих пор принимает активное участие в культурной жизни Корякского округа.

«Духовный мир Севера», биографический справочник.

***

Голиков Савелий Васильевич родился 07.11.1933. Родителей не помнит, поскольку осиротел, когда он был совсем маленький. Один фрагмент с мамой он помнит: «Я и мама идём по тундре. Всё для меня тогда казалось большим. И вдруг над нами, низко со­всем, большие железные птицы начали пролетать, мама испугалась и закрыла меня собой. Дальше не помню». Вот всё, что запомнилось. Воспитывала его одна бабушка.

Помню его по табуну. Поджарый, подвижный, всю жизнь шагает с шут­ками, прибаутками. Помню, придёт с дежурства, а мама к его приходу целый таз лепёшек нажарит. Я выхватываю ещё горячую лепёшку и бегу ему на­встречу. А он так радуется, припевает весёлую песенку. Или в августе к его приходу всегда наберу горсть ягоды и угощаю его.

Меня в табуне называли пастушкой, потому что всегда с папой в табун на целый день убегала. А он всегда рано вставал, и если табун недалеко, то брал меня с собой. Папа до сих пор вспоми­нает, как мне говорила мама: «Дочка, завтра будешь варить для пастухов». Я тут же к папе: «Папа, я завтра с тобой на дежурство пойду». Однажды даже с начальством пытались договориться мне полставки платить за дежурство в табуне, но там отказали — несовершеннолетняя…

Когда я была с папой, он рассказывал о повадках оленей: кого надо будить под кустом, кто наоборот — любит убегать, а кто постоянно коптится возле костра, за что таких называли «копчёными».

Однажды, табун снялся с места, убе­гая от оводов, мы — следом. Глядим, волк рядом с лисой бегут в одном направле­нии. Я тут же с расспросами к папе: «А почему они вместе бегут?». Он в ответ: «Лето сытное, они не голодные».

А вот ещё один случай. Пошли мы с папой на лабаз за солью. Точнее, я поехала на нашем коне Плясуне, а папа — пешком. Дошли, а соли нет, а обедать как-то надо. Рядом речушка глубокая, а в яме горбуша плещется. Мы одну ведром поймали, отварили, добавили борщ из банки и ушли, так и не раздобыв соли. Позже нам на вертолёте забросили все необходи­мые продукты.

Хочется немного рассказать о Пля­суне. Конь-работяга — добрый, по­слушный красавец. О нём говорили, что он пришёл к нам из цирка. Повре­дил себе ногу, вот и списали. То ли это была байка, то ли правда, я так и не поняла.

А была ещё лошадь Майка — резвая, молодая кобыла. С ней управлялся только дядя Федя, наш родственник. Дядя Федя работал в табуне ветерина­ром. Имея только два больших пальца на обеих руках (последствия травмы), он всегда выполнял свою работу с большой сноровкой и профессиона­лизмом. Это был добрый, отзывчивый человек, посвятивший свою жизнь здоровью оленей.

…Папа был бригадиром, и мне всегда было интересно наблюдать, как он обсуждает вопросы, касающиеся дежурств на следующий день, или на­правления, в котором следует гнать та­бун (туда, где есть много ягеля). Иногда оленей наказывали, это было во время грибной поры, когда ими было очень трудно управлять — то и дело они убе­гали от пастуха, которому приходилось бегать за ними целый день. Когда табун удавалось собрать, его отгоняли на соп­ку — туда, где нет растительности. Про­гнав оленей через эти места, возвраща­ли их к ягелю.

Не менее интересно было кочевать. С утра пастухи отлавливали ездовых оленей, мама и тётя Ира тем временем собирали и укладывали вещи, папа увя­зывал всё в нарты. Приводили и запря­гали оленей. Малышей сажали на спину навьюченных животных. А нам-то тоже хотелось покататься верхом! Мы тут же придумывали себе болезни: то гор­ло болит, то нога. Родители знали нашу хитрость, точнее мою, и говорили мне: «Не может человек заболеть за один день». Но мне разрешали прокатить­ся на нарте, когда на пути встречался снег, вот я была счастливая! Караваном управлял мой отец, остальных пастухов он отправлял перегонять табун. С нами оставался Каӈын, он был старейшина, ему было тогда, наверное, лет 50, а мо­жет и меньше, но мне он казался таким старым и древним, что я думала, что он не выдержит переходов. Однако сколь­ко я помню, он всё время был в табуне, и даже когда мы оставались летом на рыбалке, он нам приносил посылки от папы из табуна.

В папиной трудовой книжке, есть за­пись «Киномеханик агиткультбригады». Это было в начале семидесятых — после курсов, которые он прошёл в Петропавловске-Камчатском, он стал ездить по табунам и показывать фильмы, прово­дить политзанятия, рассказывать пасту­хам новости.

Как-то был один интересный мо­мент. Когда мы ещё жили в селе Анапка, папа уехал в командировку. Будучи в поездке, зашли они с двоюродным бра­том Сипаном в продовольственный ма­газин, и вдруг Сипан кричит: «Смотри, твоим девчонкам шапочки хорошие!». Папа набрал побольше. Приезжают они в Анапку, папа маме говорит: «Я там дочкам шапочки купил, примерь на них». Мама весь чемодан перерыла и отвечает: «Нет их здесь». Отец подо­шёл, сам вытащил и даёт их маме. А она глянула и говорит: «Какие же это ша­почки, это (извините) бюстгальтеры для женщин!». Папа их накупил в большом количестве, самого большого размера -до сих пор вспоминаем эти шапочки и смеёмся.

У наших родителей нас было одиннадцать детей. Нам при рожде­нии давали корякские имена наших предков (их можно давать только через два поколения, например: ма­мино имя Елӄавӈаут можно дать при рождении её будущей правнучки и т.д.), а потом шли и регистрировали в сельсовете, где нам уже давали рус­ские имена.

Папа у нас добрый, мягкий, но когда нужно, то может сказать своё слово так, что потом больше не захочется шко­дить. Учил нас, как жить, чтобы не было потом стыдно, рассказывал разные слу­чаи из жизни в назидание нам. Маму любит очень сильно.

Нам, их детям, очень повезло, что у нас такие родители. Они дарили нам свою родительскую любовь, тепло сво­их рук и тепло своей души. А главное — они дали нам своё национальное куль­турное наследие, научили, как надо от­носиться к тундре, что нельзя мусорить там, где ты живёшь и от чего кормишь­ся.

С.  Голикова, дочь.   Фото из семейного архива.