Анатолий Мохнаткин родом из села Кахтана. из семьи береговых коряков — нымылан. Родился в 1949 году.

Его отец, Никон Герасимович Мохнаткин (1918 г.р.), имея за плечами 5 классов образования, был председа­телем кахтанинского рыболовецкого колхоза «Тумгу-тум», родившегося в 1932 году.

В отличие от Александра Мохнаткина, его однофа­мильца и односельчанина, у Анатолия при изучении мною различных документов и материалов обнаружи­лось большое количество родных. Так, дядя Анато­лия — Николай Герасимович — работал в НКВД. С его сыновьями Валентином и Валерием, как и с самим Ана­толием, я училась в одном классе. Сохранилась ценная с исторической точки зрения фотография, на которой запечатлены известные старшему поколению паланцев Александр Иванович Живодеров и Николай Герасимо­вич Мохнаткин — работники НКВД. Копию ее я полу­чила благодаря Вере Владимировне Сычевской, сотруднице музея.

Родная тетка Анатолия — Александра Герасимовна (1915 г.р.), подари­ла нам, корякам, возможность гордиться тем, что и у нас есть свой, правда, единственный, но – кандилат химических наук. Это Юлия Ивановна Созинова (Мохнаткина) (1937 г.р.), поступившая по направлению округа и хорошо окон­чившая известный северянам Ленинградский институт им. Герцена. Анатолию она приходится двоюродной се­строй. Кстати, сын Юлии Ивановны — Илья — судья в Санкт-Петербурге.

Старшая сестра Анатолия — Екатерина (1946 г.р.) работала швеей на Паланской сувенирной фабрике: выделывала оленьи шкуры, шила кухлянки, малахаи, торбаса. Она была замужем за известным «шаманом» Евгением Панкариновым. «Шаман» — — это роль Евге­ния в балете А. В. Гиля «Мэнго». Другая сестра Ана­толия, Мария Егорова (1954 г.р.), живет в Палане. Всю жизнь проработала в. детском саду помощником вос­питателя. Племянница, Людмила Анатольевна Егорова (1978 г.р.) — специалист в поселковой администрации.

Дочь Анатолия и Людмилы Панкариной, тоже в про­шлом артистки ансамбля «Мэнго» — Катя Рыбина — медсестра. Мне было очень приятно, когда Алексей Юрьевич Терешев, руководитель Камчат­ской неврологической клиники, отозвался о своей сотруднице, как о высо­копрофессиональном специалисте. Знай наших!

Вернемся к отцу Анатолия Никоновича — Никону Герасимовичу, члену ВКП(б). В 1967 году ему присвоили звание «Почетный гражданин посел­ка Палана». Из сопутствующей тому событию характеристики: «Мохнат-кин Никон Герасимович… заслужил быть почетным гражданином поселка Палана. Несмотря на слабое здоровье, он продолжает ^Я’^ »    работать, помогать людям, ведет большую обществен­ную работу. Он — — председатель народного контроля Паланского отделения колхоза „Путь Ильича», обще­ственный инспектор Тигильского райсобеса… У [него] за плечами долгие годы трудной, напряженной жизни за Советскую власть на Камчатке, за развитие хозяй­ства, культуры, борьбы за новую жизнь; он… делится с молодыми рабочими и колхозниками своим большим опытом» (Из протокола внеочередной VI сессии Паланского поселкового Совета депутатов трудя­щихся Тигильского района Камчатской области 11-го созыва от 3 ноября 1967 г.).

И какой сын может быть у такого отца?!

И родные, и друзья, и знакомые, в том числе и я знаем Толика как не очень разговорчивого, скромного, несуетного, даже немного застенчивого и при этом -колоссальной  работоспособности человека,  умеющег-: выкладываться в полной мере, если того требуют обсто­ятельства. О таких говорят: двужильный. А впрочем, таким и должен быть потомок нымыланов, охотников-рыболовов.

В окружной Дом культуры, где Александр Гиль про­водил репетиции со своими подопечными, Анатолий пришел в 1967 году. С этого времени начнется артисти­ческая карьера моего бывшего одноклассника.

Мне доставляет несказанное удовольствие видеть своих талантливых земляков на сцене. Они становят­ся совсем иными, чем те, которых я знаю. Переносясь хотя и в театрализованную, но все-таки настоящую жизнь наших предков, ребята, в данном случае Анато­лий, раскрепощаются, сбрасывая с себя привнесенное цивилизацией. В кухлянках, малахаях, торбасах артисты, исполняя ко­рякские танцы, просто светятся: искренние, веселые, счастливые. Более того, они каждый раз привносят что-то новое в номер, блестяще импрови­зируя на ходу.

Анатолий — человек очень спо­койный, старающийся быть не­заметным. Вместе с тем, эти сдержанность, немногословность -характерные черты коряков, пере­данные генетически тому же Анато­лию от его предков.

А сцена…

Сцена — как   родная   тундра, только что кочек на ней нет. Разда­ется удар в бубен, и ты, закрыв гла­за, улетаешь в родную стихию — на речку, полную рыбы, в оленезвено,    где пасутся олени, в лес, который богат дичью. Ты — ловкий и сильный      охотник и рыбак, сноровисто управляешься с чаутом, ружьишком, копьем… И так все это у тебя ловко получается…

Вот и Александр Васильевич Гиль сумел разглядеть в смущающемся и робком на вид юноше свойственную коренным малочисленным народам Севера пластичность. А еще — прекрасное чувство юмора. Поэтому уже через некоторое время Анатолий становится солистом практически во всех танцевальных композициях.

Потом Анатолий работал вместе со своими коллега­ми Даниилом Ягановым и Александром Мохнаткиным в окружной агиткультбригаде и созданном Даниилом на базе этой АКБ ансамбле «Эчгатгынын».

Михаил Николаевич Косыгин, возглавлявший тог­да отдел культуры окрисполкома и частенько бывавший у оленеводов вместе с артистами, вспоминает вот о чем. В день на вертолете они облетали сразу несколько оленезвеньев, где артисты-агитаторы рассказывали оленеводам о том, что ново­го произошло в их селе — на центральной усадьбе, об их родных, знакомых, передавали им «говорящие письма» и, конечно, выступали с концертными номерами. Излишне говорить о том, как восторженно их принимали.

Как-то Толик Мохнаткин спро­сил у М. Н. Косыгина: «А не надо­ело ли Вам, Михаил Николаевич, смотреть каждый день по несколько раз наши концертные номера?» «Ну, как мне может надоесть, — вос­кликнул Косыгин, — — если испол­нение такое мастерское, и при этом каждый раз вставляется что-то но­вое! К примеру, танец „Росомаха». Этот шкодливый зверь довольно мастерски был изображен в танце того же Анатолия. Оленеводам ча­сто приходится встречаться с росо­махой. Они были удивлены тем, как точно, оказывается, можно показать пакостные похождения этого зверя в танце. Да, — добавляет Михаил Николаевич, — народы Севера всегда блистали своими талантливыми представителями» (Косыгин Михаил. Край мой — Камчатка. Петропавловск-Камчатский: Изд-во «Кам-
чатпресс», 2011).